Квартира Кристиана Блэка <<---- прибыл из.

Над Парижем едва трепетал рассвет, новорожденное солнце было подобно Иисусу, рожденному это ночью такое же теплое, светлое, приносящее людям радость. Но пока небо лишь меняло окраску, улицы все так же пахли корицей и пряностями не способными, впрочем, заглушить ту вонь, что не так давно чуть его с ума не свела. В Америке бы проще, он держался по дальше от городов и людей, а запах мира елея и ладана уже давно был привычен.
Здесь все было иным, он искал спасения, а его не было, у него даже шансов на спасение не было. Дурные мысли лезли в голову кюре. Карман жгло ядовитое противоядие. Он все думал, чем мог настолько прогневать Всевышнего, что тот от него отказался, когда экипаж притормозил.  Мысли о подобном пугали его, пугал сам факт того что теперь он допускает столь страшные мысли. Вивьен усмехнулся, да уж, бегать от волков и жрать мышей на улицах — это конечно не повод. Было горько.
- Мсье?!- Постучал по крыше экипажа возница выводя падре из задумчивости и заставляя стряхнуть с себя остатки накатившей дремоты.
- Да-да, простите, сер, сейчас. - Подождите меня я вынесу деньги.
Возница недовольно фыркнул ощущая подвох, Вивьен поежился, и сунул мужчине в руку остатки американских денег что были с собой.
- Это что за бумажки?! – Возмутился хозяин экипажа, но кюре уже взбежал по ступенькам аккуратного двухэтажного домика, по сути являющегося одной квартирой в два этажа с отдельным выходом на улицу. Дверь к его большому разочарованию была заперта пришлось стучать.
- Да будут вам деньги, сын мой, утихомиритесь, кто будет врать в Рождество? – Как-то наивно, кутаясь в короткий едва подошедший в плечах плащ, через плечо спросил немного подвыпившего, нужно же как-то согреваться зимними вечером, извозчика кюре предвкушая грандиозную встречу со своей экономкой.

Был ли так ужасен Париж? В первые минуты Вивьен и правда так подумал, лишь после здравый смысл подсказал что без привычки жить в близи с таким количеством людей любой средне населённый городишка станет удушливой ловушкой.  Возможно для уважаемой им безмерно Аннет которая так ловко помогала его отцу в их доме столько лет этот город и правда был шумноват, ну ничего Вивеьн уже твердо решил отослать женщину, как только сможет устроиться на новом месте. Малдший Моро понимал опасения своего отца, в конце концов непутевый священник уже пропадал на несколько месяцев пару лет назад и тогда его считали погибшим, но подвергать кого бы то ни было опасности он не хотел, мало ли что взбредет его второй натуре в голову, тогда все, кто рядом с ним будут щепетильном и опасном положении. Жаль он не мог рассказать этого отцу, хотя жалеть тут было не, о чем, даже если бы Джереми Моро поверил сыну вряд ли его опека по угасла бы. Это во многом останавливало молодого священника от попыток прекратить все раз и на всегда самым легкодоступным способом, как бы глупо то не звучало и сколько бы не пугало смертным грехом и отлучением от церкви, ему и так место в аду заказано, а от отец слишком много уже потерял.
-На праздничной службе Мадам Аннет, с Рождеством, Вас, моя дорогая. – Он замерз, был ранен и голоден, а его не пускали в собственный дом. О… как это мило. Вивьен с легкостью заглядывал за плечо пожилой женщине рассматривая коридор квартиры, его плащ и саквояж не тронуты. – Мадам искренне прошу, возьмите в плаще местные деньги и рассчитайтесь с тем отзывчивым человеком. Пока я поднимусь наверх и приведу себя в порядок. – Кюре боком протиснулся между острым локтем экономки и косяком, испытав болезненную резь в плече. Но победа была на его стороне, и он оказался-таки в узком коридоре.
- Там должно хватить, и прошу поставьте чай, давайте по завтракаем в гостиной. – Уже взбегая к себе в верх по лестнице прокричал он оставшейся внизу женщине, комната она была его спасением. Юркнув внутрь Вивьен прислонился к дощатой двери стекая по ней на пол.

Да будь он на службе он и не вернулся, а как же литургия на рассвете? Но куда было врать Аннет, она подирала ему тот ком тряпок, что Вивьен протащил незамеченным, знала мадам что падре в церкви ждут только завтра и благо не задавала лишних вопросов, когда подбирала ему мирское платье. От костюма практически ничего не осталось, да и пропах он весь порохом от этого новомодного огнестрельного оружия. Словно с охоты вернулся. Славная вышла бы охота.
Посидев несколько минут на полу, младший Моро наконец взял себя в руки, он поднялся запер дверь, скинул с себя все ненужное и надежно спрятал остатки, пропахшие кровью и порохом под своей кроватью, позже все позже. 
Чудная была квартира, в его комнате располагался рукомойник с небольшим зеркалом и полочкой бля бритвенных принадлежностей.  Пока женщина хлопотала на кухне Вивьен приводил себя в порядок, первым делом он проверил рану, перевязка была искусной и сильно нарушать ее целостность священник не стал понимая, что сам не повторит такого, потом лишь поддел края марли и удовлетворившись увиденным принялся отмываться себя от остатков прикипевшей к телу крови. Перелом уже явно сросся, но левой рукой двигать было неприятно. Чем там смазал рану Крис ему было не известно, но парнишка свое дело знал хоть и был мол… Вивьена обожгло, возраст. Это было так ужасно, он уставился на перемазанное мыльной пеной лицо, которое он только что выскоблил бритвой, в небольшое тускнеющее зеркало, сколько теперь проживет он сам? В чувства его привел шум катящейся с кухни тележки.  Миссис Аннет уже собиралась накрывать на стол.  Потому наскоро умывшись, переодевшись в домашнее, кюре подобрал волосы в короткий хвост перевязав их бечёвкой для документов и спустился в гостиную.
Как здесь было тепло и уютно, в камине мерно потрескивали поленья, рождественская ель у окна источала свежий аромат хвои. Хрустальная Вифлеемская звезда венчала верхушку невысокого раскидистого дерева, по ветвям которого сидели ангелы и были развешаны конфеты.  К каминной полке были прикреплены носки, стол на которым колдовала экономка, а Вивьен застал мадам за нехитрой сервировкой, казался непомерно большим для такой скромной компании.
- Я Вам говорил, что Вы волшебница, мадам? – Добродушно улыбнулся священник опираясь на косяк ведущий в гостиную двери, рана на левом плече тянула и саднила, но с этим нечего было по делать.  – Вы ведь по завтракаете со мной? – Вивьен прошел внутрь комнаты садясь на отведенное для него место. - Как встретили Рождество, были на службе? – Мужчина дождался пока мадам закончит и жестом пригласил ее к молитве.

Отредактировано Вивьен Моро (2017-09-10 15:23:13)

Вивьен мягко улыбался слушая повествование женщины, нога да, жаловалась она на ногу.
- Нужно будет найти вам лекаря. – Покачал головой кюре. – О, ведь в  Валь-де-Грас теперь госпиталь.  – Нужно было сказать, что сильного возмущения на тему разорения монастыря Моро не испытывал. Дело врачей было весьма и весьма Богоугодным, уж ушли давно те времена, когда желудочный тиф пытались излечить постом и молитвой, и хорошо, что прошли.  Кюре безусловно верил в силу молитвы и благословления Господня, но его вера ничуть не мешала ему быть куда более прагматичным чем часть его же учителей. В конце концов в не будь в том замысла Божьего врачи бы не существовали.  Другое дело разуметься полуязыческое знахарство, пусть и с молитвой на устах, или ведовство.  – Посмотрим, возможно я смогу что-то сделать. – Падре сложил руки в молитвенном жесте и дождался пока мадам Аннет присядет к столу. Это было так непривычно, кто-то заботься и накрывает на стол. Конечно Вивьен понимал, что мадам в столь почтенном возрасте он не сдался совершенно, ровно как и приключения сулящие ей поездка в Париж, и это лишь прихоть отца, но все же было приятно.
-Благослови, Господи Боже, нас и эти дары, которые по благости Твоей вкушать будем, и даруй, чтобы все люди имели хлеб насущный. Просим Тебя через Христа, Господа нашего. Аминь. – Произнес священник беря в руки вилку, но тут же роняя ее на стол и прижимая обожжённые пальцы к губам. Вивьен похолодел, так глупо вышло, падре свободной рукой по казал мадам оставаться на месте если той вдруг захочется вскочить, на сколько возможно вскакивать в ее возрасте. – Порезался представляете. – Продемонстрировал он женщине вспоротый втихаря о клык палец. – Надо же. – мужчина накинул на кисти салфетку. Пытаясь понять на сколько сложно ему будет есть теперь.
«Нужно будет все приборы сменить.»   Обычно к серебру он относился проще, это видимо рана говорила за него.  Не так уж и много серебра было в столовых приборах. Бывало, что и вовсе одно поминание, но тут явно мастера не поскупились. 
- Ну и ночь, ну и город. – Вздохнул падре. – Сначала меня обокрали, - начал сокрушаться Вивьен, - не поверите милая мадам Аннет во время мессы. Потом у собора принялась стрелять местная жандармерия, учения какие-то и это в Рождество! Время нынче очень неспокойное. – Да уж, он ведь говорил ей, что будет у Нотр Дам, рано или поздно до нее все равно дошел бы слушок о стрельбе, лучше уж самому сказать, чем после отнекиваться от неудобных вопросов, ох как было тяжело и стыдно врать. Мерзкое ощущение комом стояло в горле. – Что там началось…  я думал меня раздавит толпой. Как итог полностью испорчен плащ, да и одежда заметно пострадала, вывихнуто плече, хорошо в мире еще есть добрые люди. Один юноша мне очень помог иначе я бы там так и замерз. – Кюре взялся за вилку, но уже через ткань, успевшую едва прописаться его кровью, никогда на его памяти омлет не было так сложно есть. Ладно он хоть не дымился и не пытался загореться.

На тему верности религиозных обрядов и воззрений падре Моро мог провести целую поучительную лекцию объясняя верность каждого.
- Да полно вам, все кончилось благополучно,- улыбнулся мужчина, нет, от серебра все же стоит отказаться, вроде в доме всегда что-то такое водилось как-то раньше он не чувствовал это на столько остро. Конечно о наложенных чарах сам Вивьен не мог ничего знать, но и они были не слишком надежной преградой для опаляющего метала, что же происходило с ним сейчас? – Милейшая девушка, кстати, - усмехнулся кюре, испытав удушливый приступ совести, а ведь в той подворотне он хотел ее сожрать с потрохами и платьем. – Вытащила у меня из кармана розарий. Был вынужден подарить.
Он с какой-то непонятной нежностью вспомнил женский лик, о-о-о-о что он у собора устроил, но это как же его Блек тоже хорош, хотя груза вины с Вивьен это все же не снимало из-за его натуры могло пострадать столько невинных. Мужчина задумался и опомнился лишь, когда мадам Аннет поднялась из-за стола, еще ему перевязок не хватало.
- Вы лучше к камину присядьте, мадам, хватит нагружать ваше колено. Тем более у меня есть для вас небольшой подарок. – Тем более палец уже зажил. Не грызть же его вечно. Все что происходило было таким не ловким, он вздохнул и принялся собирать посуду со стола на небольшую тележку чтобы увезти тарелки в кухню.  Касаться приборов приходилось через силу, но виду священник старался не подавать.
«Стоит научиться жить в обычном мире или нам с тобой не выжить,» - сказал он скулящей кошке внутри себя.
- Ну что я могу сделать ежели меня суда назначили, не роптать же на судьбу? Да и отец говорил, что Париж лучше, чем Америка. Как он? Мы не виделись уже больше двух лет.

Вивьен молча и внимательно слушал мадам Аннет собирая посуду и приборы, он только едва заметно улыбнулся во время ее повествования, но прерывать даму не стал.
- Моя дорогая, мадам Помплин, убивает не оружие, а люди. Город нисколько не виноват.  – Кюре по качал головой, душа… его бессмертная душа, был бы хоть малый шанс её вернуть.
«И что мне писать отцу?» -Моро младший тяжело вздохнул.
- Разуметься, я напишу. – Он все еще думал, как сплавить женщину от себя, под самым благовидным предлогом вернуть ее в семейное имение.  – Вы совершенно правы, я, пожалуй, вымою посуду и отправлюсь спать. – С этими словами Вивьен покинул зал увозя с собой тележку с приборами. Он аккуратно вымыл всю посуду, спрятал по дальше все столовое серебро, кроме одного ножа, который бережно завернул в тряпичную салфетку упорно решив прибрать его к рукам, а то прецедент уже был, не то чтобы Моро был готов пустить в ход такое оружие, да любое оружие, он был решительно против кровопусканий и смертоубийств! Но ведь оно могло в случае чего сгодиться и для себя самого.  После падре поднялся в своею комнату, закрыв дверь он в первую очередь приготовил для сожжения окровавленную одежду, перебрал содержимое карманов, но так как мадам была в гостиной, решил оставить это на ночь грядущего дня и спрятал кровавое тряпье обратно в саквояж.
Лишь спустя час после завтрака Вивьен терзаемый смутным предчувствием беды наконец забылся тревожным сном.